Среди ряда причин, определивших ее возвышение, едва ли не главной была торговля. Уже во времена Юрия Долгорукого по сравнению с другими укрепленными поселениями северо-восточной Руси у Москвы были свои преимущества, благодаря которым она с годами приобретала все большее значение в жизни славянских земель. Около нее сходились становившиеся все более важными в экономике славян торговые пути - от тесно связанного с Западом Новгорода Великого в Рязанские земли, от общавшихся с Литвой и Польшей Полоцка, Смоленска к Ростовскому княжеству. Москва завязывает отношения и с далеким Поморьем, и с располагавшимися в Причерноморье генуэзскими колониями. Да и о какой обособленности относительно Западной Европы можно было говорить, когда среди родных сестер деда Долгорукого - Елизавета, королева Норвежская, Анна, супруга французского короля Генриха I, и королева Венгерская Анастасия.
 
По мере развития в Москве торговли и ремесел к ней начинают тяготеть другие земли, тем более что находилась она в центре тех древнеславянских племен, которые вместе с новгородскими славянами составили ядро великорусской национальности. Сюда охотно перебираются переселенцы из пограничных, особенно страдавших от набегов кочевников, уделов. Особенность Москвы - редкое радушие к приезжим - будет сохраняться веками, как и самое широкое обращение к иностранным специалистам. Москвичи умели и любили учиться, но никогда бездумно не повторяли узнанного. Достижения иных культур входили составными частями в тот сплав, которым становилась русская национальная культура, как отдельные металлы образуют в своем сочетании несравнимую по прочности и своим возможностям с каждым из них в отдельности бронзу.
 
Английские военные специалисты участвуют на стороне русского войска в Куликовской битве. Через 25 лет после Мамаева побоища монах-серб Лазарь сооружает на одной из кремлевских башен "часы чюдни", и с тех пор куранты становятся неотъемлемой частью Кремля. В 1480-х годах Иван III приглашает в Москву лучших европейских инженеров для реконструкции обветшавшего белокаменного Кремля. Выходцы из Милана Антон Фрязин и Марко Руффо организуют производство нового для России строительного материала - кирпича - и с его помощью возводят, обучив русских каменщиков, стены и башни, сохранившиеся до наших дней. Через несколько лет к ним присоединяется Петр Антонио Солярио, представитель третьего поколения строителей знаменитого Миланского собора, чтобы возвести Боровицкую башню, Спасские и Никольские ворота, всю стену по Васильевскому спуску.
 
Специально для строительства величайшей святыни русской земли - Успенского собора - приглашается знаменитый архитектор и инженер из Болоньи Аристотель Фиораванте. За ним числились настоящие инженерные чудеса. Фиораванте передвинул в Болонье колокольню Св. Марка, выпрямил в городе Ченто покосившуюся колокольню, проектировал и провел Пармский канал, соорудил множество замков в Миланском герцогстве. Некоторые историки готовы видеть его руку и в самой планировке нашего Кремля. Возведение кремлевской стены со стороны Неглинной было связано с проведением сложнейших гидротехнических работ, которые проектирует и осуществляет выдающийся итальянский инженер Алевиз Фрязин "Старый". И один из современников напишет: "Мне нигде не приходилось видеть такой слаженной работы мастеров из разных стран, такого стремления слить свое умение в общем творении". К 1538 году под наблюдением итальянского архитектора Петрока Малого вырастают каменные стены Китай-города.
 
Труд архитектора был заметен для каждого, хотя нисколько не меньшую роль играли растворявшиеся среди москвичей заморские торговые гости. Именно они создают из своих домов самую древнюю улицу вне Кремля - Варварку. При Иване Грозном исключительные торговые привилегии и двор в Москве для жизни и хранения товаров получают английские купцы. Кстати, Грозный выписывает из Англии врачей. В 1581 году в Кремле открывается первая аптека, организованная английскими специалистами, которые доставили в Россию первую партию заморских лекарств, в том числе камфору, опий, александрийский лист. Они участвуют в работе только что созданного Аптекарского приказа.
 
Доступ в Московское государство для иноземцев в XVII веке был одновременно простым и очень сложным. Для того, чтобы пересечь русскую границу, следовало обратиться с соответствующим прошением в Посольский приказ и представить документы о своей профессии или наличном капитале. Такими документами являлись дипломы лишь некоторых признаваемых в России европейских университетов и обязательные рекомендации. На протяжении нескольких месяцев Посольский приказ рассматривал челобитную и решал, испытывает ли государство в данный момент потребность именно в таком специалисте. В России особенно ценились инженеры, фортификаторы, строители, врачи, конечно, состоятельные купцы и - музыканты-инструменталисты. В документах Посольского приказа сразу после Смутного времени под номером первым стоит дело о разрешении приехать в Москву трубачу Рулю.
 
Москва привлекала иноземцев не только высокими заработками. В условиях существовавших в Западной Европе религиозных гонений русскую столицу отличала веротерпимость. В Московском государстве принимали представителей всех конфессий. Никто не вмешивался в дела их веры при одном, но жестко соблюдаемом условии: никто не имел права строить иных храмов, кроме православных, и проповедовать свою религию. Попытка проповеди иной веры могла повлечь за собой самое суровое наказание, вплоть до сожжения в срубе. Зато принятие иноверцами православия всячески поощрялось государством. Его отмечали большими денежными дачами, для специалистов - предоставлением в Москве двора, земли и во всех случаях - продвижением по службе. Тем более поощрялись браки с москвичами, что, по мнению Посольского приказа, гарантировало закрепление иноземца в Московском государстве: женщины со своей родиной на Руси не расставались.
 
К середине XVII века население Москвы достигает 200 тысяч человек, из которых 28 тысяч - иностранцы. Ставшее хрестоматийным представление об их изоляции в Немецкой слободе не соответствует действительности. Никто не препятствовал иноземцам селиться в любой части города, не считая семи собственно иноземных слобод, которые располагались между Тверской-Ямской и Малой Дмитровкой, у Яузских ворот, у Калужских ворот, у Воронцова поля, в районе нынешнего проспекта Мира. Общеизвестная же Немецкая слобода на Кукуе сгорела дотла в 1611 году и стала восстанавливаться лишь с середины столетия, причем земли в ней раздавались военнослужащим в зависимости от чина. Когда священники приходских церквей в районе Маросейки начали жаловаться властям на полное запустение своих храмов, поскольку округу плотно заселили иноземцы и приходы остались без прихожан, ответа не последовало.
 
Железного занавеса между Московским государством и Западной Европой, между Москвой и европейскими столицами не существовало никогда. И в этом отношении очень показателен указ царя Алексея Михайловича, предписывавший воеводам на местах помогать каждому, кто "похочет ехать" в чужие страны для торговли или учения, потому что от таких поездок может быть государству Российскому только "честь и прибыток".
 
Традиционная открытость Москвы иностранцам тем не менее не сказалась на однородности ее населения. Начиная с 1871 года и вплоть до Октября национальный ее состав оставался примерно следующим: 95,6 процента составляли вместе русские, украинцы и белорусы, 1,8 процента - немцы, 0,9 процента - евреи и 0,6 процента - поляки. Многие издания конца XIX - начала XX веков, как, например, фундаментальный энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, вообще не выявляли национального состава жителей столицы. Однако подобный пропуск нельзя относить за счет фактической его монолитности и возникающего отсюда пренебрежения к национальному вопросу. Правильнее сказать, что национальный вопрос, несмотря на столь незначительное количество некоренного, иноязычного населения, принимался во внимание всегда и неизменно решался до возникновения на его почве каких бы то ни было конфликтов.
 
Отсутствие деления на русских, украинцев и белорусов было традиционным.
 
По словам одного из приехавших в конце прошлого века шведских специалистов, "Москва -единственная европейская столица, где чужестранец чувствует себя с первого дня дома. Может быть, это происходит потому, что Москва ощущает себя мегаполисом всей планеты. Удивительно, но это так".