О том, существует ли вообще «таможенный конфискат», можно ли защитить ведомственную символику, как вести себя таможенным брокерам во время кризиса и будут ли открываться новые пункты вывоза лома цветмета за границу, специальному корреспонденту РИА Новости Лане Самариной рассказал начальник Правового управления Федеральной таможенной службы Андрей Струков.— Что происходит с товарами, которые таможня задерживает при возбуждении административного или уголовного дела? Куда на самом деле девается «таможенный конфискат»?— Сразу хочу сказать, что к сетям магазинов под вывеской «Таможенный конфискат» таможенные органы не имеют никакого отношения. Юридически даже такого термина, как «таможенный конфискат», не существует. Разумеется, есть товары, которые подлежат изъятию, и которые таможенные органы изымают. Однако конфискация происходит по решению суда. Затем эти товары передаются в Росимущество, которое и принимает решение о судьбе конфиската.— А что происходит с товарами после изъятия?— Если говорить юридическим языком, то судьба изъятых товаров решается в рамках административного или уголовного процесса. Эти товары, в том числе являющиеся вещественными доказательствами по делу, обращаются в федеральную собственность на основании решения суда и передаются в Росимущество, которое распоряжается ими дальше. Если товар опасен для здоровья, не применим по назначению, его использование нарушает чьи-либо права, то он уничтожается. Если может находиться в обороте – то его реализуют в установленном порядке. Конфискованные товары могут и не подлежать реализации, например – культурные ценности, предметы культового назначения. Они передаются музеям, религиозным организациям. Однако участие таможни в этом процессе заканчивается сразу после передачи дела в суд.— Продавцы магазинов с конфискатом на подобные пояснения говорят, что это те товары, которые нечистые на руку таможенники сбывают «налево», вместо того, чтобы передать в распоряжение Росимущества…— Не хочу скрывать, что иногда приходится сталкиваться с таким мнением со стороны общественности. Еще раз напоминаю, что процесс реализации товаров достаточно жестко урегулирован законодательством. Продажу товаров осуществляет специально уполномоченная правительством РФ организация – Росимущество. Даже гипотетически представить такую ситуацию невозможно. В рыночных условиях предприниматели используют этот прием, чтобы завлечь потребителя, своего рода маркетинговый ход, который бросает тень на таможенников, не причастных к этому процессу.— Магазины «Таможенный конфискат» используют не только название, но порой и символику ФТС России. Не является ли это противозаконным?— К сожалению, нет. Мы провели анализ действующей нормативной базы и выяснили, что на сегодняшний день защиты от использования слова «таможенный» и символики не существует. Слово «таможенный» используется достаточно часто – таможенный кодекс, таможенный брокер… Так что идентифицировать его только с Федеральной таможенной службой мы не можем.— То есть любой предприниматель может использовать вашу символику и за это ему ничего не будет?— Да. И не только нашу. Законом более или менее защищена только государственная символика, но не ведомственная. Возьмите те же ЧОПы, которые используют в одежде своих сотрудников нашивки, похожие на нашивки силовых правоохранительных структур. Простому человеку порой трудно понять, кто перед ним – частный охранник или сотрудник органов. Так что проблема не нова, она существует не только у нас. И мы пытаемся ее решить. Причем еще не до конца ясно, в какие нормативные акты могут быть внесены изменения. В Таможенный кодекс – вряд ли, это не его предмет регулирования, в нормативные акты, защищающие интеллектуальную собственность, – тоже сомнительно, чтобы символика ведомства могла считаться чьей-то интеллектуальной собственностью. Сейчас мы создали рабочую группу, задача которой – продумать изменения в законодательство, чтобы не использовалась наша символика.— Ваше управление специализируется на рассмотрении жалоб компаний и граждан на действия таможенных органов. Сейчас идут активные преобразования таможен. В частности, таможни Москвы переносятся в область, что вызывает неудовольствие перевозчиков. Не стало ли больше жалоб в связи с этим?— Не стало. Количество жалоб увеличилось, но их рост никак не связан с переносом оформления документов из московского региона ближе к границе. Мы считаем, что рост обращений к нам свидетельствует не о росте проблем, а о большем доверии к таможенным органам. Так, в 2008 году мы рассмотрели 1,6 тысяч жалоб, в первом полугодии 2009 года их стало уже 1,2 тысячи. Когда Таможенный кодекс был принят, очень небольшое количество участников ВЭД принимали решение обратиться с жалобой к нам. Обратиться сразу в суд казалось эффективнее. За последние два года около 50% жалоб, которые поступают к нам, удовлетворяются или удовлетворяются частично. Это хороший показатель для любого ведомства.— Компании, недовольные действиями таможни, обращаются не только в суд, но и в Федеральную антимонопольную службу (ФАС России). В частности, ФТС России обвиняли в нарушении антимонопольного законодательства при внедрении системы уплаты таможенных платежей с использованием таможенных карт…— Действительно до 2009 года уплату таможенных платежей с использованием пластиковых карт обеспечивало только ООО «Таможенная карта». Но ничего не стоит на месте, внесены изменения в законодательство, действуют новые требования к платежам, технически все тоже давно шагнуло вперед. В настоящее время участники ВЭД могут осуществлять безналичную уплату таможенных платежей в том числе и через платежную систему «Зеленый коридор» (ООО «Таможенная платежная система»). Так что разбирательство с ФАС России по вопросу таможенных платежей в некоторой части уже закончено, но несколько пунктов решения ФАС России, в том числе и по этому вопросу, мы сейчас обжалуем в арбитражном суде.— Еще одно обвинение против ФТС России связано с ограничением конкуренции при заключении генеральных договоров поручительств в обеспечение оплаты таможенных платежей. Более того, говорят, что ФГУП «Ростэк» (входящее в структуру ФТС России) становится монополистом в этой сфере. Каковы ваши аргументы в этом деле?— Здесь все просто. Брокерская компания в качестве гарантии исполнения своих обязательств перед бюджетом может выбрать один из трех способов: внести 50 миллионов рублей на счета таможенных органов, получить банковскую гарантию или поручительство третьей стороны. Естественно, большинство брокеров выбирали поручительство. Моя личная точка зрения такова: участвовать в обеспечении перевозок на миллионы, имея уставный капитал размером в 50 тысяч рублей – как минимум странно. Это и есть основная проблема: раздаются поручительства на миллионы, а если одна из компаний, за которую организация поручалась обанкротиться, то покрывать эти убытки поручителю будет просто нечем. Что касается шума, который вокруг поднимается, то тут тоже все понятно: никому не понравится, когда ему скажут – извините, но вы не соответствуете реалиям сегодняшнего дня.— Один из аргументов за поручительство был таким, что не каждый брокер имеет в своем распоряжении 50 миллионов рублей, чтобы положить их на счет таможни. Что касается банковской гарантии, то требования банков в условиях кризиса резко ужесточились и получение этой «страховки» тоже весьма затруднено, особенно для представителей малого и среднего бизнеса…— Поручительством, к сожалению, пользовались и фирмы-однодневки. Банковская гарантия с нашей точки зрения гораздо предпочтительнее, так как банк в условиях «дорогих денег» сто раз проверит, что это за организация, какими финансовыми возможностями она обладает. И в случае неприятностей бюджет дополучит те финансовые средства, которые должен был получить.— А как продвигается дело по увеличению числа пунктов пропуска, на которых можно оформить вывоз лома цветных металлов?— У нас действительно идут большие разбирательства по лому цветных металлов. Определены места, где должен оформляться лом и отходы черных и цветных металлов: всего таких специализированных пунктов пропуска – пять, в том числе в Калининграде и на Дальнем Востоке. На мой взгляд, это правильная государственная политика, которая направлена на поддержку российских, а не зарубежных предприятий. Эти категории товаров отнесены к группам риска, то есть товаров, перемещение которых через таможенную границу России сопряжено с вероятностью несоблюдения таможенного законодательства и, соответственно, с риском причинения ущерба экономическим интересам России. Однако, есть ряд организаций, у которых, видимо, основной рынок сбыта находится в Китае, они и обжалуют выделение специализированных пунктов пропуска цветмета в суде и в ФАС России. Согласно их претензиям, ФТС России должна выделить еще ряд дополнительных пунктов пропуска для провоза цветных металлов за рубеж. На наш взгляд, это не целесообразно. ФАС России пока решения не вынесла, так как пока мы все ждем решения суда. Как будет развиваться ситуация – посмотрим.— Таможенное законодательство обвиняют в том, что оно предоставляет большое количество лазеек для недобросовестных предпринимателей и нечистых на руку сотрудников. Или, говоря другими словами, является коррупциогенным. Что вы делаете, чтобы решить эту проблему?— ФТС России провела экспертизу Таможенного кодекса на предмет коррупциогенности. Прежде всего, нам самим необходимо было определить какими должны быть формы и методы работы таможенных органов в современных условиях. Главная цель была, сделать так, чтобы оставалось как можно меньше самовольной трактовки тех или иных положений таможенного законодательства. Рабочая группа выдвинула ряд предложения по коррективам в Таможенный кодекс (около 80 статей). И такой проект изменений в Таможенный  кодекс мы уже подготовили. Кроме того, сейчас согласно новым правилам, все правовые акты ведомств и министерств проверяются независимыми экспертами и Минюстом России на коррупциогенность. Для этого все наши проекты вывешиваются на официальном сайте, и в течение недели со дня их размещения мы ждем откликов экспертов, аккредитованных Минюстом России.— И много их было?— Пока ни одного. До настоящего времени в отношении 75 последних проектов не поступило ни одного заключения от независимых экспертов. По результатам экспертизы, проведенной Минюстом России, положений, способствующих созданию условий для проявления коррупции, также не было обнаружено. Из 27 нормативных актов, направленных в Минюст России, на 20 мы уже получили положительные заключения.— Вы считаете такой инструмент оценки нормативных актов эффективным?— Как любое нововведение, он должен доводиться до совершенства практикой. Кроме того, я считаю, что должна быть некая прозрачность уже при подготовке правовой базы. Так что нет ничего плохого в том, что кроме профессионалов, которые работают в Министерстве юстиции, оценку проектам документов будут давать эксперты со стороны и общественность. Уверен, что лучше исправлять документ на стадии его доработки, а не когда он уже вступил в силу. Что касается нас, то нам важно обеспечить единообразное применение таможенных норм и правил на всей территории России. И здесь антикоррупционная экспертиза вполне может нам помочь.